Коварство и любовь

Барбара Илюшенко

Это было, как теперь говорят, «при СССР».

Молодые офицеры, поступившие в высшие учебные заведения, и их семьи жили в большой квартире, которую для них поделили на много маленьких. На десять семей была одна газовая плита. Остальные блага цивилизации, ржавые и протекающие, были также в единственном экземпляре. Каждое утро в очереди к этим благам шел обмен новостями, хотя они давно таковыми не являлись в связи с фанерными перегородками.

Мы были молодыми и мужественно преодолевали все трудности и невзгоды. Наши мужья бегали на занятия, а мы назывались их боевыми подругами и ненавидели, когда они горланили: «А наши жены, пушки заряжены».

И только однажды нашу размеренную жизнь с частыми и бурными выяснениями отношений нарушило затишье. Это было затишье перед бурей, силу которой никто не взялся бы предсказать. Муж моей подруги Петр, всеми прозванный Петушком, которого мы ставили в пример своим мужьям как самого примерного мужа, загулял. Красивого высокого парня влюбила в себя лаборантка с его кафедры и, что немаловажно с отдельной жилплощадью. Но о том, что информация просочилась туда, куда не нужно, Петушок не подозревал.

— Нина, — сказала я как-то на экстренном кухонном совещании, — у тебя есть выбор: или ты все знаешь, или, все зная, ничего не знаешь и молчишь.

Когда не помогли ни новая прическа, ни сногсшибательный халатик (он их просто не заметил), созрел еще один сценарий по спасению Петра. Мы начали по ночам гулять, точнее, я ее выгуливала. Оказалось, я забыла, каким звездным бывает ночное небо, когда в тишине каждой клеткой кожи чувствуешь волнение от благоухания распускающихся деревьев и слышишь какое-то таинственное шептание под каждым кустом. Что-то куда-то манило. Хотелось нестись что-то искать. «Ну да, приключений на свою голову», — попыталась я остудить охватившее чувство. И сказала:

— Ниночка! Какая красота вокруг, а мы все сидим по своим конурам.

Она тоже прочувствовала все это и от сдерживаемых слез издала какой-то всхлип и мотнула головой. Мы, осторожно выглядывая из-за каждого угла, давали круги вокруг своего дома, для храбрости глотали по очереди из горла самое лучшее вино, которое можно было купить в ближайшем магазинчике. А после того, как прошмыгивал Петр, Нина «надевала» на лицо улыбку и с выдержкой в 15 минут являлась следом, счастливая, улыбающаяся. Она целовала в щечку своего «благоверного» и мило интересовалась:

—А который сейчас час?

И с намеком, мол, так поздно…